Ситуация безвыходная, а эти ребята действуют по инструкции, как запрограммированные. Единственное выглядело это крайне красиво…
— Цель на четыре минуты… Цель на шесть минут… Коллективная цель на сорок пять минут… — разносились команды Полины и Дорохова, которые сидя в положении стрельбы с колена, беспрерывно меняли цели наведения, так много было вокруг врагов, которые приближались с разных направлений. Наэма все это время молчала, лишь зловеще улыбалась и подмигивала, то мне, то своим новых подчиненным — двум пилотам с «Афины», с которыми у майора похоже, сложились отношения…
Дорохов держал винтовку одной рукой, а второй прижимал упирающуюся Варю как можно ниже к полу, чтобы та ненароком не подняла голову и не вскочила в самый опасный момент.
С другой стороны я неожиданно для себя услышал дублирующие приказы, но уже по-английски:
— Вижу цель — четыре градуса… Нас обходят, капрал… Держать периметр…
Трое американских штурмовиков: капрал Дулли, взятый в плен Наэмой, а также Дейл и Снупп действовали не менее слаженно, чем мои ребята. Парни понимали, что им не выбраться, а свои не простят, поэтому решили подороже продать жизни и смотрели сейчас в прицел винтовок на своих бывших боевых товарищей, как на смертельных врагов…
— К бою готовы, сэр, — раненый в руку капрал, повернулся к адмиралу Дрейку, как к своему командиру. — Ваши приказания?
Дрейк перевел взгляд на меня, показывая тем самым, что приказы исходят вот от этого русского адмирала. Дулли кивнул и обратился ко мне:
— Приказывайте, контр-адмирал…
— Каждому выбрать первоначальные цели, — ответил я, перезаряжая пистолет и выискивая того самого Ронни, которому так хотелось пустить пулю прямо в забрало шлема. — Не мельтешите винтовками туда-сюда, остановитесь на ближайшем враге, потом, если успеете, переведете огонь на следующего…
Это я так, умничал, штурмовики сами знали, как им нужно действовать…
Дрейк приблизился ко мне вплотную. Мы все вообще сидели практически спина к спине, поэтому старик облокотился на мой скафандр, доставая собственный кольт.
— Еще стандартные сутки назад, если бы мне сказали, что я умру рядом с русскими, отстреливаясь от наседающих американских штурмовиков, — невесело засмеялся, а потом сразу закашлялся, старик, — я бы назвал сказавшего это — сумасшедшим. Но, похоже, фортуна, которая всегда любила меня сегодня решила от души повеселиться. А может, сама спятила…
— Я вижу, вы не теряете чувство юмора, адмирал, — улыбнулся я. — Неожиданно словил себя на мысли, что не хочу вышибить вам мозги, как это было раньше… Странное и очень непривычное чувство…
— А я поймал себя на том, что хотел бы иметь в своем флоте такого дивизионного адмирала, как вы, — кивнул на это Дрейк.
— Типун вам на язык…
— Что?
— Не обращайте внимания, — отмахнулся я.
— Давайте прощаться, контр-адмирал, — Дрейк протянул мне сухую тонкую ладонь. — Несмотря ни на что, мне было приятно с вами познакомиться. После всего, что мне пришлось пережить, я по-другому начал смотреть на русских, и вовсе не как на врагов… Однако, эти признания уже не актуальны, ибо через минуту мы будем мертвы…
Я к своему удивлению, с удовольствием пожал руку командующего, при этом не испытывая к старику ни толики ненависти, обиды или чего-то подобного. Единственное, не нашел, что ответить, потому как в этот самый момент мой взгляд упал на одну, очень колоритную и объемную фигуру человека, выделявшегося из толпы приближающихся к нам солдат…
— А может еще поживет, адмирал, — весело подмигнул я Дрейку, который, наверное, подумал, что русский сошел с ума…
Глава 26
«Афина» осталась несколько в «тылу», а вокруг в пространстве космоса полыхало сражение, по интенсивности огня и накалу не меньшее, чем битвы флотов. Между тем в бою участвовало не более двух десятков вымпелов, причем с нашей стороны их было всего четыре. Но какие четыре! Линкоры — цвет и краса Черноморского космического флота — лучшие и самые боеспособные на этот момент. А если еще учесть, кто находился на их мостиках — грандиозность происходящего вообще трудно было переоценить. Три русских адмирала заняли кресла простых командиров кораблей и это если не считать одного капитана-командора, расположившегося на мостике четвертого…
— Оставшимся истребителям — по возможности подобрать спасательные капсулы уничтоженных МиГов, после — возвращаться на базы! — отдал распоряжение вице-адмирал Козицын, смотря на экран с общими потерями двух сторон. — Отличная работа, ребятушки!
От четырех палубных русских эскадрилий осталось не более четверти машин, это было катастрофично. Однако число уничтоженных вражеских истребителей оказалось куда большим, несмотря на изначальный перевес в количественном отношении американцев перед нами.
Козицын с удовлетворением подсчитал:
Соотношение сторон:
Истребители АСР (21-ая «линейная» дивизия) — 239 единиц.
Истребители сводной группы Черноморского императорского флота — 122 единицы.
Потери сторон:
Сенатская Республика:
Безвозвратные потери: — 107 единиц.
Выведенные из строя: — 44 единицы.
Данные уточняются…
Российская Империя:
Безвозвратные потери: — 85 единиц.
Выведенные из строя: — 11 единиц.
Данные уточняются…
— Очень даже неплохо, — довольно хмыкнул Василий Иванович, крутя ус. — И это при двукратном превосходстве F-4 над нашими соколами! Так надо было раньше бить врага, вечно мы медленно запрягаем… Эти черти-американцы мастера пыль в глаза пускать, а мы как дурачки ведемся, плача «что, мол, они непобедимые в истребительных боях»! Вот вам и результат… Иван Федорович Самсонов порадуется, когда узнает цифры…
— Господин вице-адмирал, я конечно, рада за вас
